Так вот, много лет назад попал я в Мюнхенский «Residenztheater» на «Коварство и любовь» этого Шиллера. Будучи человеком без всякого образования и без малейшего стремления к таковому, я в театр хожу крайне редко; вот и на этот раз это случилось лишь потому, что меня туда потащила А., и таким образом я имел возможность познакомиться с её относительно знаменитой сестрой Таней. - Пьеса эта – которая до тех пор мне была знакома только по названию – оказалась небезынтересной. Прежде всего я заметил, что Леди Мильфорд влюбилась в Фердинанда именно по той причине, что тот ей сказал – хоть и горькую – правду; и удивило меня, что при постановке на этот центральный пункт не обращали ни малейшего внимания. Когда мы потом сидели в кабаке и я упомянул об этом, Таня – исполнившая роль Леди Мильфорд – была удивлена и нашла мои изложения о взаимоотношениях между эротикой и истиной даже очень интересными. И оказалось, что эту связь ни она, ни режиссёр не заметили...
Во время этой беседы в кабаке мне открылись интереснейшие вещи; но, к сожалению, все это опять утонуло в общей возне. Я чую, чувствую; но все ускальзывает. Черт возьми...
Несколько лет назад я беседовал с X, который окутался в какой-то сентиментальный туман; и мне удалось при помощи некоторых метких понятий чуть проветрить его прогнивший мир; и в течение этой беседы в общем-то сухой и вялый X вдруг почувствовал желание пойти в кабак; было заметно, что его потянуло к женским прелестям; его, кто – как мне кажется – в своем прогнившем мире питает какой-то тонкий, хотя, правда, вряд ли осуществлённый гомосексуализм...
А вдруг «sapere aude» и стремление к противоположному полу – это разные проявления одной и той же сути? Я чувствую, что это так; но не хватает мне философской, мифологической, а также эротической тонкости, чтобы ясно понять...
