Klamurke Belletristika

Возведение в степень




«В селе живёт 7 домовладельцев. У каждого из них – 7 домов. В каждом доме живет 7 собак, каждая из которых съест 7 кошек. Каждая кошка съест 7 мышей, а каждая мышь – 7 пшеничных зерен. Сколько зерен будут съедены?»

Соргучин уютно откинулся назад в своем кресле и торжествующе поглядел вокруг.

«А это все ты придумал?» восхищенно прошептала Наташа. «Гениально!»

«Да, это я придумал,» подтвердил Соргучин. «Чтобы Антону, моему сыну, объяснить, что такое возведение в степень.»

«А он теперь знает?» спросил Вравлов.

«Нет,» ответил Соргучин.

Молча они сидели, пока тишину не прервал Врагилин:

«У моего деда по отцу была собака, которая ела всех кошек вокруг; но зато у деда по матери был пёс, который их боялся и при виде кошки наутек убегал. Я считаю, что обобщать здесь нельзя. Ведь если б, например, среди этих собак оказался пес моего деда по матери, то расчет получился бы неправильным.»

«Но твой дед по матери ведь уже умер, да и пса его, наверно, больше не в живых?» заметила Наташа.

Кроковский наморщил лоб: «Врагилин, по-видимому, пса деда по матери приводит всего лишь в качестве примера, как pars pro toto; так сказать: в качестве представителя того вида собак, которые кошек не едят, а убегают от них.»

«Да, кроме того, существуют еще такие собаки, которые к кошкам относятся нейтрально. У метрессы моего прадеда…»

«У твоего прадеда была метресса? Интересно…»

«Да. Была. Он представлял собой высокопоставленное лицо и имел метрессу…»

«Вот дела… Мы, простолюдье, просто идем налево и при этом стараемся все держать в секрете; но кто возвысился до высокопоставленного лица открыто может держать себе метрессу.»

«Это было раньше; а ныне это уже не так.»

«А прабабушка знала об этой метрессе?»

«Конечно знала. Она часто приглашала ее на чай, и, в общем-то, очень любила ее. В нашем семейном архиве сохранилось письмо одно, в котором она пишет, что у прадеда моего очень тонкий вкус.»

«Ну, а, может быть, она этот тонкий вкус отнесла к себе?»

«Никак. Она говорит именно о метрессе.»

«Вот благие времена…» вздохнул Саша. «А что с этой метрессой? Почему про нее упоминаешь?»

«В связи с тем, что у нее была собака, которая кошек любила»

«Но это ведь значит, что собака метрессы твоего прадеда, вместе с собакой Врагилинова деда по матери полностью расстроили бы расчет Соргучина.»

«А может быть в мире с такими непрочными факторами возведение в степень вообще не применимо? Вот появится собака, которая убегает от кошек, или другая, которая их любит, и вся система рухнет. Мне кажется, что человечество еще не дозрело до возведения в степень и что было бы честнее и скромнее довольствоваться умножением. Или, еще лучше, сложением: чтобы учитывать каждый отдельный возможный вариант. Тогда все наглядно: Вот эта собака съест 7 кошек; а у этой живот болит, и съест она всего лишь три; третья боится кошек и убежит, если увидит таковую; и так далее…

«А мне весь этот расчёт непонятен,» вмешался Володя.

«А как это? Разве в школе возведением в степень не занимался?»

«Занимался…. Но, например, не сказано здесь, съедят ли собаки этих кошек до того, как те съедят мышей, или после.»

«А какая разница?»

«Дело ведь в том, что съеденная кошка уже не может есть мышей.»

«Ну ладно, тогда пусть собаки съедят их после того, когда они съели мышей.»

«Это нужно сказать с самого начала. И то же самое с мышами и с пшеничными зернами.»

«И мыши будут съедены после того, как они съели пшеничные зерна.»

«Тогда нужно более чётко сформулировать вопрос. Примерно так: Сколько пшеничных зерен будут съедены соответствующими мышами?»

«Это слово ‚соответствующие‘ Антон не поймёт. Да какая разница…»

«Поймёт, не поймёт, но необходимо выделить этих мышей. Ибо в тот момент, когда они едят эти пшеничные зерна, они ничем не отличаются от остальных едящих пшеничные зерна мышей. Они отличались бы только тогда, если бы они были уже съедены соответствующими кошками.»

«А ведь ты сам сказал, что съеденная мышь больше не может есть пшеничных зерен?»

«Потому-то в тот момент, когда они едят пшеничные зерна, они ещё не могут быть съедены…» Голос Володи звучал раздраженным. «Но они будут съедены; да не кем-нибудь, а именно такой кошкой, которую тут же съест собака. Посвященному наблюдателю известно, что внутри множества всех едящих в данный момент зёрна мышей существует подмножество из таких особей, каждая из которых съест 7 пшеничных зерен и тут же будет съедена кошкой, которую, в свою очередь, съест отвечающая определенным условиям собака.»

«Какие тут условия? Собаки съедят кошек, и все; без всяких условий. Об условиях я ничего не говорил.»

«А ты ведь назвал условия!» воскликнул Володя. «Кто, если не ты, сказал, что те собаки, которые съедят кошек, относятся к множеству тех собак, которые распределены по принадлежащим домовладельцам 7 х 7 домам!»

«Так я это не говорил!» Соргучин стукнул кулаком по столу. «Совсем другое я сказал. И никаких условий я не выдвигал. Собакам не нужны условия; они съедят кошек, и все!»

«Разве только если они их любят,» вмешался Врагилин. «Или убегают от них.»

***

В дальнейшем получилось так, что двое из присутствующих при непонятных обстоятельствах были выкинуты из окна; причем, к их счастью, расположенная под окном навозная куча смягчила их столкновение с землёю, и они, точно как в свое время Славата и Мартиниц1, остались невредимы.

А понимает ли теперь Антон, что такое возведение в степень – неизвестно.


1) Славата и Мартиц: 23 мая 1618 года в Праге были выброшены из окна и, тоже благодаря навозной куче, остались невредимы. Их чудесное спасение вызвало широкий отзыв, и по сей день о нем упоминают историки.

© Raymond Zoller

К немецкому варианту

Данный текст входит в книгу

Раймонд Цоллер:
Как я сшиб короля с коня

ISBN: 978-3-940185-26-6